Социальная история развития ребенка

Кира Соломатова на конференции Объединения русскоговорящих специалистов по анализу поведения в Москве.

Кира Соломатова (Калифорния, США) уже 23 года работает как педагог и администратор учреждений дошкольного образования, имеет опыт работы как с обычными детьми, так и с детьми с особенностями развития. В настоящее время специализируется на обучении детей самостоятельному решению конфликтов. В 2012 году закончила сертифицированный курс прикладного анализа поведения (ABA). В своей работе Кира активно применяет социальные истории — один из методов, чья эффективность для помощи детям с аутизмом была подтверждена научными исследованиями.

Вы могли бы немного рассказать о себе? Кто вы по профессии, и с чем связана ваша работа?

Я всю жизнь планировала работать с детьми. Еще когда мне было семь, и я пошла в первый класс, я подумала: «Кем же я хочу быть?» И тогда я решила, что выберу такую профессию. Я начала тренироваться: рассаживала кукол, устраивала занятия. Потом я начала приглашать на занятия детей младше себя, и у меня был очень позитивный опыт с ними: они очень внимательно меня слушали, и я чувствовала себя профессиональным педагогом. Конечно, со временем мои представления о том, что должен делать педагог, сильно изменились. В то время я еще считала, что самое главное — научить маленьких ребят новым знаниям, например, рассказать им о цветах, цифрах, буквах и других интересных фактах, которые есть в этой жизни.

После школы я пошла учиться в педагогический колледж, впоследствии у меня родилась и собственная дочка. Потом мы с мужем «случайно» уехали в Америку, потому что он получил здесь должность. С тех пор я продолжала учиться в различных университетах и колледжах, связанных с педагогикой, и, можно сказать, до сих пор продолжаю учиться.

Где-то в середине моей работы я столкнулась с тем, что мне очень хорошо работалось с теми детьми, которые уважали меня и были настроены положительно на пребывание в классе. Такие дети хотели узнавать что-то новое, и мы с ними находили много общего, создавали что-то вместе, творили, играли. А с ребятами, которые не подпадали под эту категорию, возникали сложности. Такие дети часто попадали в конфликтные ситуации, у них случались истерики, некоторые могли кого-то бить или обижать. Когда эти ребята приходили в класс, то их никто не встречал с улыбкой. И вот я подумала, что нужно что-то делать, но я не знаю, как с ними себя вести. Может быть, я их и отправляю на «тайм-аут», но ситуация никак не меняется. И вот тогда я решила заняться изучением конфликтологии и, в том числе, написанием социальных историй, которые помогли мне в работе и в разрешении сложных ситуаций.

С тех пор я продолжаю работать в этом направлении. Я написала свою книгу, которая называется «Тоби — мой медвежонок». Это будет серия книг про разные конфликтные ситуации. Идея серии в том, что книга не будет давать ребятам ответа, как вести себя в той или иной ситуации. Очень часто социальные истории используются как обучающий материал. Я не хочу принизить необходимость таких историй. Конечно, если у ребенка нет навыка или знаний, как вести себя в сложных обстоятельствах, то обучающая социальная история может помочь. Однако очень часто дети знают, как поступить в теории, но в реальности ведут себя иначе. Так что история — это повод обсудить конфликтную ситуацию, в ней много открытых вопросов, на которые нет правильного или неправильного ответа. У детей есть возможность сделать мозговой штурм, обсудить ситуацию с воспитателями или другими детьми в группе.

Моя первая книга из этой серии посвящена умению делиться с другими детьми. Другие книги будут посвящены таким темам, как использование «плохих слов», например. В детском саду это очень часто случается, и взрослые могут относиться к этому негативно, а ребенку все равно нужно как-то с этими конфликтами справляться. Другие книги будут связаны с решением различных проблем, с расставанием и другими сложными ситуациями, которые встречаются в нашей жизни каждый день.

Социальная история — что это такое, и как это выглядит?

Социальная история — это рассказ про ребенка и те события, которые с ним происходят. Она может быть очень короткой и простой. Социальная история не оценивает ситуацию ни положительно, ни негативно, то есть, в ней не говорится, что «вот, ребенок поступил очень плохо, и теперь он должен поступать хорошо». Социальная история просто описывает, что произошло с ребенком.

Во-первых, социальная история может использоваться как предупреждающая методика, чтобы предупредить какое-то нежелательное поведение. Во-вторых, она может использоваться как обучающая методика, и тогда в ней будет обучение каким-то новым навыкам, например, тем словам, которые ребенок может сказать в группе других детей, или социально одобряемым поступкам, например, поднимать руку, чтобы задать вопрос учителю. В-третьих, социальные истории могут использоваться как реактивные методики уже после того, как какая-то ситуация произошла, чтобы помочь ребенку с интеграцией информации.

Примеры различных видов социальных историй, представленные Кирой Соломатовой на конференции в Москве.

Можно привести такой пример социальной истории как предупреждающей методики. Одна мама, которая была на нашей конференции, сделала для своего сына замечательную историю. Он собирался ехать на новогодний праздник один. Несмотря на то, что до этого он ходил в школу один, такое событие было для него непривычным, и мама решила подготовить ребенка, чтобы для него все прошло более гладко и спокойно. Поэтому, используя социальную историю, она рассказала про всю поездку, начиная от поездки в автобусе и заканчивая возвращением домой.

Для чего еще могут использоваться социальные истории, помимо объяснения ситуаций или обучения каким-то навыкам?

Для интеграции информации. Имеется в виду, что мы получаем информацию, но нам нужно разложить ее по полочкам. Если это эмоциональное событие в нашей жизни, которое выбивается из типичного русла, из нашей ежедневной рутины, то очень часто нам необходимо проинтегрировать такую информацию. Даже взрослые в таких ситуациях могут использовать социальные истории. Они, конечно, не пишут себе книжки, но они, например, могут вести дневник. Запись в дневнике имеет ту же самую цель и помогает взрослому человеку или подростку, как и социальная история, написанная родителем или педагогом.

Другой пример — когда мы звоним нашему другу и рассказываем о том, что у нас произошло, и друг не дает никаких советов, а просто нас выслушивает. После этого у нас возникает чувство, что мы решили проблему, несмотря на то, что он нам ничего не посоветовал. Странно, правда?

Какой была первая социальная история, которую вы написали?

Так сразу мне трудно вспомнить, но это были истории про тех детей, которые были в моей группе и про то, как они друг с другом общались. Истории просто рассказывали, как ребята играли, как один из них, например, кричал, а другой уронил кубики. Несмотря на то, что в конце такой истории нет никаких выводов о том, что плохо кричать или ронять кубики, обычно поведение сильно менялось, и вся атмосфера в группе полностью преображалась.

Всем ли детям подходят социальные истории? Например, если ребенок невербальный, если у него довольно тяжелая форма аутизма, будет ли такой метод ему полезен?

Конечно! Социальные истории подходят всем нам. Из известных мне примеров, самым маленьким ребенком, которому мама рассказала такую социальную историю, была девочка 15 месяцев. У них папа занимался спортом, бегал и неожиданно упал. Сломал нос, четырнадцать швов. Конечно, внешний вид папы изменился, и мама понимала, что на девочку это произведет впечатление, и она хотела ее подготовить. Мама рассказала девочке эту историю до того, как папа вернулся домой из больницы, а потом они вместе с девочкой рассказывали эту еще историю много-много раз. Что интересно, хотя девочка невербальная, она явно рассказывала историю вместе с папой — с помощью жестов, мимики.

Поэтому когда родители мне говорят, что «наш ребенок неговорящий, он ничего не поймет», то я предлагаю все равно попробовать. У одной такой мамы был неговорящий сын, и она сочла, что картинки ему не подойдут, потому что картинки — это слишком абстрактно, а художественные способности у всех разные, так что для этого мальчика мы подобрали фотографии. Оказалось, что фотографии мальчик распознавал, и история была успешной.

Можно ли с помощью социальных историй развивать социальные навыки у детей с аутизмом? Например, навыки игры?

Да, например, у меня был среди клиентов мальчик, который не играл с другими детьми. При этом мы никак не могли выяснить причину, по которой он не играет с детьми. Он ходил в школу для типично развивающихся детей, это была школа нового формата, где совсем не было структурированных занятий, когда ты где-то должен сидеть и что-то должен делать (у нас есть такие детские садики). Для многих детей такая школа замечательно работает, но у этого конкретного мальчика с таким подходом возникали проблемы. Мальчик был очень умный, маловербальный. Он подходил к растениям и начинал обрывать листики и так три часа и обрывал. Ему было сложно начать общение с детьми, поэтому он выбирал либо качели, либо обрывание листочков. Когда я начала с ним работать и провела наблюдение, я заметила, что в самом начале дня, когда приходят первые несколько детей, и из группы практически никого нет, то он подходит к детям.

Я начала историю с этих нескольких случаев, когда он буквально случайно прошел мимо другого ребенка, или хотя бы что-то сделал в игровом направлении. История так и развивается: там уже есть мальчик в песочнице, и вот он тоже в эту песочницу зашел, на картинке они находятся рядом, «теперь я рядом, и я играю». Здесь очень важно отразить те детали, которые бы напоминали ребенку о том, что происходит. А вот тут у них произошел небольшой конфликт, который меня даже порадовал, потому что раньше он совсем не общался с другими детьми, а тут он начал вытягивать у него из рук игрушку. В этой истории не было никакого порицания этого момента, просто описание происходящего.

Мы с ним написали, наверное, три-четыре таких истории. В одной истории описывался такой момент, когда он другому ребенку давал какой-то предмет. И с этого момента он начал давать игрушки другим детям все чаще и чаще. У него были неуспешные моменты, когда он протягивал игрушку, а другой ребенок смотрел недоуменно и откладывал ее. Но были и успешные моменты, когда он протягивал предмет, а другой ребенок сильно радовался, и я старалась быть рядом и обратить внимание на успех: «Ты заметил, как Катя обрадовалась, что ты дал ей потерявшийся башмачок?»

В результате, ему стало гораздо проще общаться, и, самое главное, мы поняли, что ребенок очень сильно хотел играть с другими детьми. Просто он этого избегал, чтобы не столкнуться с какой-то ошибкой или неприятием с их стороны.

Как должна быть написана история: от первого лица или от третьего?

Обычно я пишу истории про ребенка, то есть использую третье лицо. Но в социальной истории мы можем писать про нашего собственного ребенка, либо мы можем заменить его на другого персонажа, тогда история может вестись от имени этого персонажа.

Заменяем мы персонаж в тех случаях, когда мы предполагаем или уже убедились, что мы не можем делать главным героем истории нашего ребенка. Например, так может быть в тех случаях, когда ребенок был раньше наказан в этой ситуации или может испытывать какие-то негативные эмоциональные переживания, и если история будет о нем, то он даже не захочет ее слушать. Тогда, конечно, мы можем заменить персонажа на другого мальчика или девочку, можем поменять его и на животное. В этом случае рассказ ведется либо от имени этого животного, либо в третьем лице о нем.

Слайд из презентации Киры Соломатовой на конференции в Москве.

У меня есть одна очень успешная история — про разноцветные пятнышки. Здесь группа ребятишек, которые собираются вместе, и каждому ребенку в группе соответствует пятнышко. Сначала идет рассказ про характер каждого пятнышка, а потом про социальную проблему, которая была у нас в группе. Когда все пятнышки собирались в кучу малу, то одному, желтому пятнышку, все говорили, что он играет плохо и участвовать не может. Я просто написала и рассказала такую историю и показала ее ребятам, естественно при этом я не говорила: «Вот, посмотрите, как вы плохо себя ведете! Может быть, желтому пятнышку не нужно так сильно всех сжимать, когда ты их обнимаешь?» Я просто рассказала им про такую ситуацию. И ребята смогли обобщить эту информацию, интегрировать ее. «Желтому пятнышку» это помогло справиться с его переживаниями, а другие ребята смогли отнестись к нему с большим сочувствием. Конечно, нельзя сказать, что больше никаких проблем не возникало, но ситуация однозначно улучшилась.

Обязательно ли нужно иллюстрировать истории, и какие иллюстрации лучше подобрать?

Иллюстрации помогают ребенку визуально, и, конечно, любому маленькому ребенку визуальная поддержка очень важна, независимо от того, есть ли у ребенка особенности в обучении, или же это типично развивающийся ребенок — иллюстрации ему очень помогают. Тем не менее, история может быть полностью устной. Например, вы едете в машине и рассказываете ребенку историю. Или вспомним ситуацию, когда у девочки папа упал и сломал нос. Мама тогда не рисовала девочке книжку — ей было не до этого, она просто придумала и рассказала ей простую историю.

Или вот еще один случай, описанный у Тины Брайсон — известного специалиста в области социальных историй. Когда девочка ехала в машине со своей няней, у няни за рулем случился эпилептический припадок, и машина врезалась. Приехали экстренные службы, и, конечно, для девочки это был большой стресс. Девочке было два года, ее словарный запас был пока очень ограничен. Ее мама знала о возможности написания социальных историй, но у нее не было с собой ни ручки, ни бумаги, поэтому она придумала устную социальную историю, вместо того, чтобы попытаться отвлечь девочку от ситуации, например, сказать: «Давай, пойдем купим мороженое!» Она несколько раз подряд описывала то, что произошло. Девочка несколько раз подряд просила маму повторить эту историю. А потом девочка сама не один раз перессказывала историю вместе с мамой: «Мы ехали с Наной в машине, и машина — бух! Ву-ву-ву, приехала скорая помощь, и Нану забрали, чтобы Нану полечить. Приехала мама и забрала меня домой».

С другой стороны, если это ребенок старшего возраста, то не всегда подойдет иллюстрированная книжка. Подросток может негативно к этому отнестись. В таком случае лучше подойдет история в устной форме. Плюс к тому можно использовать комиксы. Кстати, для подросткового возраста очень хорошо подходят комиксы, и ребенок не чувствует, что к нему относятся как к маленькому, если для него это принципиально.

А можно ли использовать для социальных историй другие форматы, например, видео, анимацию?

Да, конечно. Можно снять фильм, видео, можно использовать куклы на пальцы или на руки. Можно использовать фигурки персонажей, которых вы передвигаете. Одна замечательная мама написала историю для своего сына, чтобы он выходил из автобуса, а еще она взяла маленький игрушечный автобус, маленьких персонажей и проигрывала с ним сюжетно-ролевую игру. Наверное, это уже не совсем социальная история, а смесь социальной истории и сюжетно-ролевой игры.

С чего следует начать родителям, педагогам или другим специалистам, которые хотят создать социальную историю, но никогда раньше такого не делали?

Просто написать историю про какое-то событие, которое совсем не было драматичным. Например, про поход в парк. Если пока нет острой потребности, то лучше начать с чего-то положительного, чтобы у ребенка сложилось положительное отношение к таким историям. В этой истории будет наш мальчик или наша девочка, которые поехали с мамой в парк, и как они ехали в парк на автобусе или на машине, как они вышли, что они там делали. К истории можно приложить несколько фотографий (сейчас это не проблема) или же несколько картинок, в зависимости от того, что ребенок лучше воспринимает. И в конце истории все вернулись домой.

Слайд из презентации Киры Соломатовой на конференции в Москве.

То есть, важно приучить ребенка к такому формату?

Да, если еще нет острой потребности, то было бы замечательно сделать это заранее. Ребенок привыкнет, что такие истории бывают, что это некий положительный стимул, и в следующий раз, когда история будет описывать сложную или тревожную ситуацию, то ребенку будет проще ее воспринимать. Потому что социальные истории — это, конечно, замечательная вещь, но их бывает трудно слушать, если они касаются такой ситуации, как смерть животного или близкого человека. Ребенок может не хотеть про это слышать. Естественно, важно не заставлять ребенка слушать насильно. Нельзя устраивать из этого урок, от которого нельзя сбежать. Нельзя насильно заставить справиться со своими эмоциональными проблемами.

Однако я хотела бы привести пример, тоже описанный Тиной Брайсон, про мальчика, которому не разрешали брать перочинный нож, но он взял его и случайно порезал своего друга: настолько сильно, что друга пришлось госпитализировать. Это были мальчики лет 11-12. Там все обошлось, друга довольно быстро выписали, но у первого мальчика остались очень сложные переживания об этом событии. Его папа это заметил и решил использовать социальную историю. Это, опять же, была устная история, папа не рисовал картинок, и в данной ситуации ему не нужны были визуальные подсказки. Однако мальчик был не готов слушать историю, ему было очень трудно. Как только в истории подходил момент этого события, мальчик закрывал уши руками и убегал.

Вместо того чтобы заставлять его, папа сделал воображаемую кнопку «пауза», как на магнитофоне, и когда мальчику становилось слишком сложно, то он нажимал эту кнопку, и папа останавливался. Так они постепенно прошли эту историю.

В какой момент лучше всего рассказывать ребенку социальную историю?

Важно, чтобы в этот момент не было конфликтной ситуации. Может быть, лучше сделать это вечером, перед сном, когда детям обычно читают книги. Некоторые родители говорят: «Мы не читаем книжек перед сном». Тогда это может быть какой-то другой момент, когда чтение историй является привычным для вашего ребенка.

Объясните ребенку, что это рассказ, написанный специально для него, садитесь и расскажите ему такую замечательную историю. Если же ребенок не готов, то, может быть, стоит отложить ее до какого-то другого момента, когда все будет так же спокойно. При этом если ребенок отказался слушать, то у него не должно быть никакого чувства вины. Это не должно быть уроком. Просто скажите: «Похоже, теперь ты не в настроении, послушаем в другой раз».