Ребенку 1 года сделана операция

Специальная акция «День детского сердца» прошла в Бакулевском центре — ведущей российской кардиоклинике. С Национальным центром сердечнососудистой хирургии был установлен телемост, в ходе которого о своих успехах в лечении пороков детского сердца смогли рассказать кардиохирурги из 30 регионов страны.

Уже не приговор

Во многих регионах сейчас высок уровень детской кардиохирургии. Например, в Краснодаре была проведена уникальная операция на сердце ещё не родившемуся ребёнку. В грудной клетке малыша врачи диагностировали опухоль и жидкость, которая поджимала сердечко — из-за этого он мог родиться значительно раньше срока и, скорее всего, сразу бы умер. Но благодаря операции всё обошлось, и к двум годам малыш достиг уровня развития обычного ребёнка.

В Воронежской области за год выявляют более 250 врождённых пороков сердца, из них около 30% у новорожденных с критическими пороками сердца. В прошлом году детям, большинству из которых было меньше года, провели 183 операции на сердце.

Зависит от порока

Мамы часто интересуются у врачей: каким их ребёнок будет после операции, сможет ли он ходить в детский сад, школу, заниматься физкультурой? Ведь статистика такова, что 71% детей с критическими пороками сердца рискуют умереть в первый год жизни, из них 97% больных современная медицина может помочь выжить. Лучше всего ребёнка оперировать в возрасте ближе к году, когда он немного окрепнет.

«Иногда, чтобы ребёнку жить, с первых суток требуется маленькая дырочка внутри предсердий. Эта операция называется операцией Рашкинда, мы её делаем очень давно, — рассказывает детский кардиолог Елена Коросан. — Под УЗИ-контролем врачи вводят катетер, заводят его в сердечко и с помощью специального устройства делают дырочку между предсердиями. А когда состояние ребёнка стабилизируется, его готовят к радикальной операции. Бывает, что у новорождённого закрыта аорта, и до нижней половины туловища — живота, почек, ног кровь может не дойти. Поэтому помощь нужна очень оперативная».

Выздоровление ребёнка зависит от тяжести порока сердца. Например, дефект межпредсердной перегородки — дырочка между предсердиями, которую хирург закрывает «заплаточкой» — один из самых простых недугов. В первые три-четыре месяца, пока заживает грудная клетка, ребёнка ограничивают в активности. Но уже через год после операции он возвращается к обычной жизни. Тяжёлые комплексные пороки сердца требуют нескольких поэтапных операций и коррекций, чтобы привести сердце в норму.

Врач рассказала, как один малыш перенёс три тяжелейшие операции, после первой долго лежал в реанимации. И вот, через три года она встретила его на спортивной секции. Малыш стал таким активным, что родители решили отдать его заниматься спортом. В больнице рассказали про ещё одного малыша, который был прооперирован лет пять назад. При рождении он весил всего два килограмма, была диагностирована тяжёлая сердечная недостаточность, прогрессировала лёгочная гипертензия. И когда он достиг четырех килограммов, его стали оперировать. Теперь он ничем не отличается от других детей.

Домой через три дня

В отделении кардиохирургии Воронежской областной больницы сейчас лежат около 10 малышей, у каждого из них на груди лейкопластырь, а это значит, что им уже была проведена операция. У полуторагодовалого Омара до операции была выраженная сердечная недостаточность, отдышка, ребёнку давали сильные таблетки.

«Когда я первый раз увидела, как дышит этот ребёнок, было без диагностики понятно, что у него тяжёлый порок сердца, — рассказывает Елена Коросан. — Сначала с помощью препаратов ему скорректировали сердечную недостаточность, выполнили операцию по коррекции дефекта межжелудочковой перегородки, то есть закрыли дырочки между двумя желудочками и сделали пластику митрального клапана. Учитывая размеры сердца, это практически микроскопическая техника, которой наши детские хирурги владеют в совершенстве».

Уже через трое суток после операции малыш лежал в палате вместе с мамой, а ещё через три дня их должны выписать домой.

Как работает система?

Большинство всех пороков сердца у детей (около 72%) диагностируют до рождения. Почему не больше? Как поясняют врачи, не все женщины встают на учёт по беременности, а небольшие дефекты сердца могут быть не видны из-за особенностей положения плода. Если подтверждается порок сердца, женщина находится на особом контроле, и рожает в перинатальном центре.

«Существенный скачок в лечении пороков сердца новорожденным произошёл с открытием перинатального центра в 2011 году, — комментирует воронежский детский кардиохирург Сергей Быков. — Если 10 лет назад пациентов со сложными пороками сердца отправляли в центр Бакулева, то сейчас практически все оперируются у нас. При этом выросло количество операций детям до года. Если мы знаем, что ребёнок родился с пороком сердца, его сразу же смотрит детский кардиолог, выполняется УЗИ сердца, компьютерная томография. В течение суток мы получаем точный диагноз и знаем, какое лечение провести».

«Открытие перинатального центра серьёзно облегчило задачу транспортировки новорождённых, так как здания расположены на одной территории, — добавляет Елена Коросан. — Для этого нужны транспортировочные кувезы — они позволяют поддерживать нужную температуру и влажность. В ту минуту, когда малыша доставляют к нам, у нас уже готово подогретое место. В отделении реанимации имеется специальное оборудование для новорожденных».

Но есть и проблемы. Как отмечает главный кардиохирург регионального департамента здравоохранения, руководитель кардиохирургического центра областной больницы Сергей Ковалёв, пока не отлажена система детской реабилитации.

«Много детей проходят не одну, а несколько операций, к которым нужно готовить — для этого должны быть специализированные отделения, — считает врач. — В регионе уже работает программа по реабилитации сердечников, есть программа для перенёсших инсульт. А вот подобной детской реабилитации пока нет, а она нужна».

Источник

Содержание:

Кемерово: новорожденный не мог ни есть, ни дышать
Красноярск: новое сердце сразу после рождения
Москва: чем заменить искусственную вентиляцию легких?
Иркутск: как спасти почку и сохранить внутренние органы

Многие врожденные пороки развития у детей до последнего времени были приговором — новорожденные с дефектами сердца, пищевода, почек просто не выживали. Но все чаще в России проводятся уникальные операции, которые дают шанс малышам в, казалось бы, безнадежном состоянии. При этом детские хирурги самого высочайшего класса работают не только в столице, но во многих крупных городах страны. Вот истории удивительных операций, проведенных в последние годы.

Юрий Козлов, заведующий Центром хирургии и реанимации новорожденных (Иркутск)

Кемерово: новорожденный не мог ни есть, ни дышать

В ноябре 2017 года Минздрав России сообщил о том, что хирургам и реаниматологам Областной детской клинической больницы города Кемерово удалось успешно провести сложнейшую операцию и спасти жизнь ребенка с тяжелым пороком развития.

Женя появился на свет вместе со своим братом-близнецом. У таких детей при рождении вес заметно ниже — впрочем, в течение первых месяцев жизни они обычно достигают возрастной нормы. Но помимо дефицита массы тела (мальчик весил чуть более 1500 г) у Жени обнаружили серьезные врожденные пороки — не сформировавшиеся до конца легкие и атрезию пищевода, который не был связан с желудком.

Из-за этого ребенок не мог ни есть, ни дышать — необходимо было экстренное хирургическое вмешательство. По сути, врачам предстояло заново воссоздать пищевод, причем маловесному пациенту.

Чтобы сделать операцию как можно менее травмирующей для ребенка, специалисты пошли на риск и впервые в регионе провели подобную манипуляцию поэтапно эндоскопическим методом. Уже на третий день с помощью видеоэндоскопии была восстановлена дыхательная функция малыша, и все это время Женю кормили с помощью гастростомы (отверстия в брюшной полости). Еще через три недели хирурги, сделав несколько миллиметровых эндоскопических проколов, воссоздали пищевод.

Сейчас Женя набирает вес и идет на поправку, но как минимум до года он будет регулярно показываться врачам.

Красноярск: новое сердце сразу после рождения

Егору диагностировали гипоплазию одного из отделов сердца, когда он еще был в утробе матери. Почти 100% детей с таким тяжелейшим пороком сердца просто не выживает после операции, но в Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии Красноярска решили рискнуть, чтобы подарить ребенку шанс.

Сразу после появления на свет мальчик перенес пятичасовую операцию, которую во многих странах делают в три и более этапов. Так как у него не было левой половины сердца, хирургам пришлось заменить неразвитую аорту собственной легочной артерией ребенка, а на место легочной поместить специальный донорский сосуд — для такого маленького пациента его сшили вручную, — а также разделить малый и большой круги кровообращения. На 40 минут Егора даже полностью отключили от аппаратов жизнеобеспечения, а тело охладили до 18 градусов — без таких экстремальных мер не удалось бы избежать осложнений.

Операция прошла успешно — российским детским хирургам удалось сделать то, что еще недавно казалось невозможным. Сердце ребенка функционирует нормально, и если в дальнейшем все будет так же хорошо, то никаких ограничений в жизни Егора не будет — даже в спорте.

Москва: чем заменить искусственную вентиляцию легких?

В 2015 году хирурги московской Филатовской детской больницы провели уникальную операцию: они одними из первых в мире спасли ребенка с помощью экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭКМО) — искусственного обогащения крови кислородом.

Маленькая Ева, подключенная к аппарату искусственной вентиляции легких, была доставлена в Москву из Мурманска с диагнозом трахеопищеводная расщелина — у нее отсутствовала стенка между пищеводом и трахеей, из-за чего девочка не могла ни есть, ни дышать. По статистике, почти 90% детей с таким врожденным дефектом не выживали, однако специалистам Филатовской больницы удалось положить начало новому этапу хирургии новорожденных.

Сложность состояла в необходимости расслоить общую стенку и сшить стенки трахеи и пищевода со своими собственными, причем у маленьких детей такие вмешательства значительно осложняются ограниченным пространством для манипуляций. Кроме того, аппарат искусственной вентиляции легких пришлось бы вытащить на время операции — и девочка бы погибла, если бы хирургам не удалось впервые в истории российской медицины подключить её к аппарату ЭКМО — до этого такая технология ввиду невероятной сложности применялась только на взрослых пациентах.

Иркутск: как спасти почку и сохранить внутренние органы

В иркутский Центр хирургии и реанимации новорожденных Ивано-Матренинской детской клинической больницы пациенты приезжают со всей России — здесь работают одни из лучших специалистов в стране, которые берутся проводить операции даже в самых тяжелых случаях.

Так, двадцатипятилетняя Элина приехала в Иркутск из Кемерово. Её дочке Злате был год, когда плановый осмотр выявил у девочки кисту холедоха — мешковидное расширение желчного протока. Операция стала настоящим профессиональным вызовом для иркутских хирургов, поскольку киста занимала весь верхний этаж брюшной полости.

Чтобы создать рабочее пространство в брюшной полости, врачам пришлось провести процедуру нагнетания углекислого газа. Кроме того, в процессе операции обнаружился спаечный процесс — оказалось, что после первой операции, которую делали в другом городе, огромная киста срослась с внутренними органами и магистральными сосудами. Процесс отсечения кисты сопровождается контактом с большими сосудами, повредить или задеть которые — фатальная ошибка, поэтому каждое движение должно быть выверено до миллиметра.

Для Златы все закончилось хорошо: хирургам удалось успешно отсечь кисту, и после трех часов на операционном столе девочку перевели в реанимацию, а оттуда — в обычную палату.

В том же иркутском Центре хирургии и реанимации новорожденных провели уникальную операцию трехмесячному Льву, который родился с паховой грыжей. Как только мальчик набрал достаточно веса и окреп, его направили на плановую операцию.

Проблемы возникли на второй день после несложного вмешательства: у ребенка поднялась температура, а анализ крови показал воспаление. Срочная диагностика выявила неожиданную аномалию — пузырно-мочеточниковый рефлюкс, то есть заброс мочи обратно в почку. Такая патология может привести к потере почки, поэтому Льву предстояло экстренное хирургическое вмешательство.

Врачи провели срочную операцию, в ходе которой применили новейшую технологию — в место, где мочеточник входит в мочевой пузырь, ввели специальный гель (имплант), препятствующий возвращению мочи в мочеточник. Льву предстоит постоперационная реабилитация, но все самое страшное для него уже позади.

Смотрите программу «Спасая младенцев» по средам в 22:00 на TLC!

Источник

Новое слово в отечественной медицине. Врачи подмосковного клинического госпиталя «Лапино» проводят уникальные операции малышам, которые еще не появились на свет. Одна состоялась сегодня. Хирурги разработали методику по удалению спинномозговой грыжи. Раньше эта тяжелая патология обещала ребенку только существование в инвалидном кресле. Теперь же у таких малышей появился шанс на полноценную жизнь.

Такие простые для здоровых детей движения — для этого малыша победа. Девять недель назад его маме сказали: ваш сын не сможет ходить – порок развития, делайте аборт.

«У тебя ребенок уже шевелится, и ты его ждешь. Какие вообще варианты могут быть, кроме как сохранение жизни. Родители должны нести ответственность», — сказала мама мальчика Виктория Седых.

Так за своего ребенка борется не каждая мать. Аборты и отказ — спутники этого диагноза. Виктория не сдалась и сегодня обнимает сына, у которого впереди радость первых шагов.

«Абсолютно все чувствует. Вот, что касательно шрама. Все думают, что же здесь такое. Вот такой вот красивый шрамчик», — отметил доктор-неонатолог отделения патологии новорожденных КГ «Лапино» Андрей Дегтярев.

Шрамик от уникальной операции по удалению спинномозговой грыжи. Этот порок развития называют «спина бифида»: у ребенка не срастается сегмент позвоночника, и спинной мозг вываливается в это отверстие. И все 9 месяцев травмируется околоплодными водами — в итоге паралич и гидроцефалия. Нарост сразу после родов убирают, но вернуть нервам чувствительность невозможно.

«Это был бы спинальный инвалид, как с переломом позвоночника, он был бы колясочник, и с необходимостью катетеризации мочевого пузыря, и вся жизнь в памперсах», — пояснил генеральный директор группы компаний «Мать и дитя», академик РАН Марк Курцер.

Но мальчика прооперировали до рождения — прямо в утробе матери. Невозможно — считалось несколько лет назад. Теперь такие операции делают у нас. Доктор Курцер, единственный в России. Причем абсолютно бесплатно. В мире всего три центра, которые берутся за это. Его клиника в Лапино — четвертый.

«Срок беременности, на котором мы можем спасти ребенка, очень небольшой. Всего 22,23,24 недели», — подчеркнул Марк Курцер.

Это как кесарево сечение, только из мамы буквально вытаскивают матку и, надрезав ее, находят спинку ребенка, на которой нейрохирурги проводят удаление грыжи.

«Такое сочетание уникальное акушер-гинекологов и нейрохирургов приводит к тому, что грыжа не будет дальше расти — ее нет», — отметил директор Научно-практического центра специализированной помощи детям им. Войно-Ясенецкого Андрей Притыка.

И это победа в гонке со временем: каждый лишний день с грыжей — это необратимый урон ребенку.

«Еще более сложный этап операции – это зашить матку так, чтобы не было отслойки плаценты, отхождение околоплодных вод, пролонгировать беременность минимум 3-4 месяца», — добавил Курцер.

Малыш, по сути, рождается дважды: во время этой операции и уже когда сам решит.

«Всем госпиталем мне сохраняли беременность. Все очень переживали, и все врачи, когда приходили на обход, говорили: что, Виктория, у нас каждый день мы отмечаем победой», — поделилась мама мальчика Виктория Седых.

Дашу прооперировали одной из первых. Сегодня это подвижный ребенок, за которым маме поспевать все сложнее.

«Она говорит, как и должна говорить годовалая девочка, и, конечно, очень большим успехом нашим является ее возможность двигаться, вставать на ножки и делать первые шаги», — сказала заместитель главного врача по педиатрии Ольга Полякова.

Педиатры центра ведут каждого из восьми прооперированных детей: разработали особую программу реабилитации. Ведь чудо в операционной нужно сохранить и приумножить.

«Никакие усилия врачей не могут быть успешными, если у пациента нет веры во врача и нет веры в своего ребенка, потому что то мужество и та целеустремленность, те силы, которые продемонстрированы Леной и Дашей в течение первого года жизни, они, безусловно, потенциировали наши успехи, они умножили их. Без веры в чудо не может быть ровным счетом ничего», — добавила Ольга Полякова.

Источник