Первая встреча с ребенком 1 года

Из той же статьи

Ведущие дневников на нашем сайте поделились с нами рассказами о том, как проходила у них первая встреча с ребёнком.

Аня Никольская (Лёня, 6 лет 1 месяц, в семье 3 года 9 месяцев; Аля, 4 с половиной года, в семье 2 года):

— Не помню в деталях собственных ожиданий при первой встрече с Лёнькой, но они совершенно точно не оправдались 🙂 И с фотографией в ФБД не было ни малейшего сходства, и, самое главное — этот двух-с-небольшим-летний малыш вообще не был похож на ребёнка. Мужичок такой, с ноготок, сильно потрёпанный жизнью, с опухшим лицом и погасшими глазками. В ботинках на босу ногу, застиранных шортиках и футболочке. Мне в свитере было не жарко, а он к тому же простуженный… Его привели и оставили нас одних. Лёнька тут же направился в ближайший угол, и решительно уселся спиной к нам. Прямые попытки вовлечь себя в общение игнорировал. Когда мы с мужем догадались начать играть между собой — воздушным шариком, мячиком, машинкой — стал потихоньку разворачиваться. По несколько градусов за раз. И только к самому концу встречи у нас более-менее наладился контакт.

Основное чувство после — смятение… ощущение невозможности принять решение. Никакого «ёканья», но и без однозначного протеста. По отношению к Лёньке ни жалости, ни умиления, ни желания потискать я не испытывала. Скорее, он вызвал у нас очень большое уважение. И ещё меня поразило, что муж, познакомившись с Лёнькой, просто одномоментно изменился. У него резко прибавилось решительности, категоричности, твёрдости и тому подобных компонентов того, что называют «мужественностью».

Первая встреча с Алькой была для меня тяжёлой — мы приехали в далёкий город, «влюбившись по фотографии» в совсем другую девочку. Вернее, влюбилась я, муж был просто готов ехать и смотреть. А с первой секунды встречи с ней поняли, что она точно не наша… Сразу подписали отказ и были готовы уехать, но главврач предложила познакомиться с Алей. Я согласилась без энтузиазма, скорее под давлением мужа — не представляла, как можно прийти в тот же ДР, но уже к другому ребёнку. Ситуацию облегчало то, что встреча наша с той девочкой была кратковременной, и на общей прогулке. И то, что к ней практически одновременно с нами пришли другие кандидаты. Но всё равно, это было очень мучительно, и с Алькой я общалась, как в тумане. Не пережив ещё первую ситуацию, не могла испытывать к ней каких-то чувств.

И привели нам Дюймовочку в голубом платьице — всего 78 см в её 2 года 5 месяцев, страшно испуганную. Пока рядом была воспитательница, она ещё держалась, а когда осталась с нами наедине — отчаянно разрыдалась. Потом отошла и уткнулась головой в пол, как страусёнок…

После первой же встречи папа наш твёрдо сказал «моё!», а я просто согласилась с его решением, почти не испытывая никаких эмоций. А вот у него, похоже, «ёкнуло» — на фотографиях с первой встречи, когда он держит Алю на руках, у него такое «поплывшее» счастливое лицо…

Инна Гершун (Максим, 5 лет и 4 месяца, в семье 1 год и 4 месяца):

— Первое направление, единственный «статусный» мальчик в моей опеке. Неудачная фотка — вернее, ксерокопия с неё. Постарше, чем хотелось. Я шла в детский дом знакомиться с ребёнком, абсолютно не настроенная на него. Откажусь, думала, буду искать дальше.

Директор позвала соцпедагога, что-то рассказали о мальчике. И повела меня соцпедагог в группу. По дороге я попросила мамой меня не представлять — страшно было. Заходим, она спрашивает: «Где Максим? Тут к нему гости» — «Да вот он». За столом сидел, самолётиком каким-то играл. «Максим, к тебе пришли». И тут он, не поднимая глаз, улыбнулся. Так, как улыбается сам себе человек, когда случается что-то хорошее, чего он давно ждал. Я всё поняла в ту же секунду, только где-то очень глубоко, сразу и не разглядишь.

Потом мы пошли в раздевалку знакомиться. Через пару минут он спросил: «Как тебя зовут?» — «Инна», — растерялась я. Посмотрел недоверчиво — ну не бывает так. И мамкать стал. Старался понравиться — кажется, пел, улыбался, как учили — «жубки» показывал.

Я всё на остальных детишек поглядывала, интересно было. И они пытались к нам прорваться. А когда мы в группу зашли, Максим все точки расставил: «Дети, уйдите, это моя мама». И ручкой пытался отодвинуть их.

Я уже чувствовала, что он прав, но мне потребовалось время, чтобы осознать это — нелегко было перейти от привычного «скоро у меня будет ребёнок» к радостному «да вот же он!».

Он сам меня выбрал, мой замечательный сын!

Юлия Баева (Витя, 10 лет, Аня, 9 лет, Лера, 7 лет, дети в семье 2 года):

— Сначала мне приснился сон — и мы решили взять в семью девчонку. Как снилась мне тогда. Лет четырёх-шести.

Но пока суть да дело (квартирный вопрос, оформление документов, бюрократия) — прошло больше года… И всё это время нам обоим снились двое детей! Так настойчиво снились, что мы решили — если у НАШЕЙ девчонки будет брат или сестра, мы заберём двоих!

1 апреля отпрашиваюсь у своего начальника с ночной смены и еду в Горловский дом ребёнка «Надежда». Там мне показывают несколько детей. Славные, хорошие, жалкие, которые изо всех сил хотят папу и маму. Но. Но ничего не ёкает в сердце.

А потом заводят двух сестрёнок! Анечку семи лет и пятилетнюю Лерочку! Как только эти две лисички-сестрички появились в дверном проеме, сердце не ёкнуло! Оно просто выпрыгнуло из груди им навстречу! Я присела и позвала их:

— Курочки мои, пасочки! А идите-ка я вас пожамкаю!

Я больше чем уверена, что таких слов они не слышали ни разу в жизни. Но они моментально бросились мне на шею! И вы знаете, какая была их первая фраза, которую они, крепко-накрепко обняв меня за шею, заорали в оба уха?

— А У НАС ЕСТЬ БРАТИК ВИТЯ!!!

Ну и? Ну и как бы вы себя повели в этой ситуации? Вы бы воспользовались своим правом на законных основаниях взять в приёмную семью только девчонок? Я тоже не воспользовалась. Я пошла знакомиться с братиком Витей!

…Приезжаю домой. Мой любимый мужчина только что пришёл с работы домой и разжигает печку!

— Ты в Горловку ездила? В детский дом? Кого-то присмотрела?

— Присмотрела…

— Девочку?

— Девочку…

— Что? Двух девочек?

— Двух девочек…

— Что??? Трёх девочек???

— Нет!

Тут мой мужчина выдыхает с видимым облегчением, а я продолжаю:

— Третий — мальчик!!!

Пока я загружала в компьютер с мобильного телефона фотографии детей, успела рассказать ему историю детей. Он долго молчал, со слезами на глазах смотрел на них, а потом сказал:

— Ты знаешь, Баюшка, похоже, я их уже люблю!

Вероника Луговая (Яна, 4 года 3 месяца, в семье 1 год 2 месяца):

— Конец февраля. Справа белая пустыня Байкала, слева горы. После шести часов лёта и трёх езды на верхней полке китаеязычного вагоне в поезде, мы входим в Дом ребёнка. Одеваем тряпичные бахилы — как когда-то были в Эрмитаже. Социальный работник провожает нас в кабинет главного врача, где нам рассказывают сразу про двух девочек, на которых нам выписали направление. Мы старались не настраиваться, не ехать к одному ребёнку за тридевять земель, чтобы не разочароваться. Тем не менее в первую очередь мы хотим увидеть именно Её, а вторую девочку нам очень рекомендовали в местной опеке. Я почти не слушаю, что говорят. Я доверяю не словам, а чувствам. И вот их вводят в кабинет, обеих. Обе в канареечного цвета платьицах с бантами на макушке, но такие разные.

Юля — крепкая рыжеволосая, с кудряшками, общительная и развитая, Яна — маленькая, черненькая, с болячкой на лбу, дикая, наголо стриженая (как держался бантик — не понятно). Они еще не подняли глаз и не сказали ни слова, а мне уже всё ясно. Я молча смотрю на мужа он на меня, решения принято, где подписать. Но нужно соблюсти этикет и, главное, не обидеть вторую девочку.

Нас вчетвером оставляют в актовом зале, мы с мужем разделяемся и занимаем обеих, но больше Юлю — потому что знаем, что её мы оставим здесь. Нам ужасно больно от этого. Мы кидаем мячик, дуем пузыри, носим девочек на руках. Приходит воспитатель, и муж от отчаяния обещает Юле принести завтра конфеты. Я ругаю его — не продлевай боль. Мне-то казалось, что они в три года ничего не смыслят. Но они всё понимают, по глазам видно. И воспитательница подтверждает: «Если их не выбрали, они потом в группе долго ещё переживают». И удивляется: «Янка-то, Янка, никогда ни к кому на руки не шла, тем более к мужчинам. А тут гляди-ка. Повезло тебе, Янка, будешь у нас москвичка!»

А Юлю потом тоже забрали в семью, я следила за ней на сайте и была счастлива, когда, спустя несколько месяцев, вместо её фото увидела солнышко.

Елена Савина (Ника, 3 года 7 месяцев, в семье 1 год 11 месяцев):

— Возможно, в тот день сказалась усталость от длинной дороги, тем более что ехала я не одна, а с трёхлетним сыном, но особых восторгов или переживаний я от встречи с дочкой не испытала. Зашкаливающие эмоции остались в том времени, когда я принимала решение стать мамой второй раз. А тогда в душе было только ощущение правильности происходящего. Когда мне принесли Нику в комнату для свиданий, я подумала: ну вот мы и встретились наконец. Помню чувство облегчения от того, что никто не успел подписать на дочку согласие раньше меня, и страх, что теперь уже назад не повернуть. Примерно то же я чувствовала за несколько минут до рождения сына, когда я сознавала, что уже совсем скоро жизнь резко и безвозвратно переменится.

А ещё был страх того, что Ника меня не примет. Но этого не случилось — дочка оказалась на удивление контактной и сразу пошла на руки.

Помню некоторое чувство разочарования от того, что настоящая Ника настолько сильно отличалась от своей фотографии, что узнала я её не сразу. Но это быстро прошло, как только я взяла её за ручку, чтоб походить с ней по комнате.

Помню резкий больничный запах от её головки, истощённое тельце, болезненную мордашку, серьёзный, сосредоточенный и взрослый взгляд — и накатившее желание поскорее увезти её домой, окружить заботой, чтоб она стала нормальным домашним ребёнком. Помню чувство горечи от осознания, как многого лишён ребёнок в сиротском учреждении, и острое желание все это ей поскорее додать.

Светлана Круглова (Гуля, 10 месяцев, в семье 2 месяца):

— Накануне муж выбил выходной, и мы вместе поехали к малышке. В последние дни я отказалась от успокоительных, и меня изрядно трясло. Боялась до дрожи всего: новых диагнозов, громкого плача и вырываний из рук, больше всего боялась, что появятся перед нами другие кандидаты и начнётся у нас всё по новой. Нас проводили к главврачу, Ева была с нами вместе, не с кем было девочку оставить дома. Как потом выяснилось, с ребёнком туда вход строго запрещён, но нам спокойно всё объяснили, и мы пообещали, что такое больше не повторится. Главврач долго изучал личное дело ребёнка, сто раз нам повторил, что девочка не славянской внешности, сто раз ответили ему, что для нас это не преграда, Ева в это время рисовала с дамой из ребёнкиной опеки и, по-моему, они были в восторге друг от друга. Показали нам фотографии биомамы, этакая восточная красавица, младше меня на 5 лет. Видимо, на заработки в Россию приезжала.

Потом мы пообщались с врачом по вопросам медицины, оказалось, что диагноз малышки — ишемически-гипоксическое поражение ЦНС поставили потому, что биомама не наблюдалась в женской консультации, и к сегодняшнему дню малышка абсолютно здорова, даже ОРЗ перенесла очень легко и быстро. Потом нас проводили в коридор с кожаными диванами, обилием комнатных растений, больших и маленьких, садовых фигурок, огромных мягких игрушек, где мы ждали нашу малышку, пока она спала. И вот, наконец, объявили, что одевают и сейчас принесут её нам.

Принесли, вручили, малютка принималась несколько раз плакать, но Ева мгновенно завладела её вниманием, развлекала, как могла, потом её забрали покормить и чуть позже опять принесли, Гуля уже не плакала, начала гулить. Я заметила, что она совершенно не умеет смеяться, то есть она вроде бы смеялась, но это было больше похоже на грудное мычание. Когда пришло время расставаться, Ева расплакалась, что Гулю уносят, малышка потянулась ко мне, я со слезами на глазах посылала ей воздушные поцелуйчики и говорила, что завтра обязательно приеду.

Светлана Качмар (Тёма, 5 с половиной лет, дома 4 года):

— Муж говорил, что хочет только девочку, доченьку. Нам посоветовали поехать в одну опеку, где вроде бы есть «подходящие» дети. Мы поехали. Но девочек не было. Не только маленьких, но и постарше. Пока беседовали с опекскими дамами, мой супруг машинально ухватил со стола стопку фотографий. Первым номером там шёл глазастый пацан сильно старше годика. Нас спросили «Нравится?». «Да, симпатичный мальчик», — ответили мы. И взяли направление на трёхмесячного малышка из другого ДР. Поехали смотреть. Классный, махонький. Но со статусом не всё ясно. В том же медсестры дома ребёнка со словами «у нас есть копия Вашего мужа!» притащили нам ещё один кулечек — восьмимесячного подкидыша. Тоже со статусом проблемы. Мы пошли думать. А червячок в душе гложет — почему все мысли о том мальчике с фотографии?

Набрались наглости и позвонили в опеку: «А как зовут того пацана с фотографии? А можно на него глянуть?». Нам ответили и попросили подождать пять минут. Мы за эти минуты все извелись. Ходили у забора ДР, где находился этот самый мальчик, и маялись. И, о чудо! Нам позвонили и разрешили сначала посмотреть мальчика, а потом уже выписать направление.

Пришли. Настроились. И тут нам принесли ЭТО. Крохотного глазастика в голубых ползунках, жёлтой кофте и розовых пинетках. Супруг мой расплылся от восторга, а я спросила «Можно его потрогать за пяточку?». Врач и воспитательница засмеялись. А я дотронулась до маленькой ножки и зарыдала. Пришлось даже за дверь выходить. В голове крутилась только одна мысль «Почему МОЙ ребёнок до сих пор не дома?». Натурально истерика приключилась. Если б было можно, завернула бы в тряпочку и унесла домой в тот же час.

Зейнаб Ганиева (Лёва, 2 года 9 месяцев, в семье 2 года 1 месяц):

— У меня было смешно. Вот я пришла в дом ребёнка с направлением на «мальчика от 6 до 12 месяцев, светлые волосы, серые глаза, без неразрешимых проблем со здоровьем». Коленки, конечно, подгибаются и в животе подсасывает, но так очень спокойненько. Снаружи, помню, там всё было в стиле Эрмитаж, из анекдота — бедненько, но чистенько, а вот группа мне очень понравилась. Большая солнечная комната, два здоровых манежа с игрушками, где дети ползают, как котята в корзинке. Один активный товарищ, помню, через других прямо переползает по пути к погремухе. Какая-то девица ухо сосёт своему флегматичному товарищу. Ещё одна орёт в манеже — её нянечка очень ласково утешает и по головке гладит, но на руки не берёт. На мой удивлённый взгляд спокойно замечает: «Я её потом не спущу, а мне работать надо». В ходунках, привязанных за ножки манежа, катается парочка самых продвинутых младенцев. Один — поразительной красоты Чингисханчик, здоровый, толстый, узноглазый, сидит в ходунках, как в седле и победительно смотрит вокруг. Оглядываюсь вокруг — блондин в группе единственный, голубые ангельские глаза как будто с картинки про маленького Ленина.

— Этот?

— Нет, этого мы переводим завтра, там генетика, слабоумие мальчиков. (Ой!) Вашего сейчас принесут, он кушает.

— Этот?

Главврач держит мальчика напоказ, как куклу. Смешной — голова как дынька, вся в чёрном пуху. В чёрном? И глаза — карие? Это точно мой? Можно, я его сфотографирую и покажу мужу? Так: две руки, две ноги, глазки, ушки, пальчики… всё на месте. Мальчик как мальчик, только взгляд какой-то тяжёлый. А сам — лёгкий, как воробей, косточки будто полые, и пахнет воробьём. Вот, я погремушку принесла. Взял, секунду подержал и уронил. Я… я тогда пойду, а потом ещё приду, с мужем, ладно? И с дочкой, если можно. До свидания, заяц, я приду ещё…

https://www.mydears.ru/n/297

Я — Марина. Писать лучше на , а не через ЛС.
Усыновление в Приморье
Консультации по усыновлению и опеке: 8-800-700-88-05, звонок бесплатный.